Валентина Бродская
1905-1997гг.
В 1952 году Шагал знакомится с владелицей лондонского салона мод Валентиной Бродской, дочерью фабриканта. В то время художник переживал личную драму: прежняя любовь, Вирджиния Хаггард, недавно оставила его, забрав с собой общего сына Давида. По свидетельству Марии Деникиной, дружившей с семьёй Шагалов, Ида не без оснований опасалась, что отец подумывает о самоубийстве, и собиралась ему "кого-то подыскать". Она-то и познакомила его с Бродской в своём парижском салоне.
Валентина - или Вава, как её называли близкие, - производит на Шагала впечатление, он влюбляется и в том же году женится на ней. При этом шутит о выгодах своего марьяжа: "Что я? Я скромный еврейский художник. Вот Валентина Георгиевна - она дочь фабриканта Бродского, сахарозаводчика. Знали бы мои родители, на ком я женился. Они бы порадовались".
Свадебное путешествие они проводят в средиземноморье - Греция, Италия, - что вдохновляет художника на новые сюжеты. В конечном счёте, семья поселяется в приморском городке Сен-Поль-де-Ванс на юге Франции близ Ниццы. Как оказалось, навсегда. Брак оказался счастливым: Шагал прожил с Валентиной три десятка лет, и период его позднего творчества был необычайно плодотворным. Специалисты называли новые картины и иллюстрации более светлыми и жизнерадостными, чем прежние, а о цветах отзывались как о более ярких и разнообразных.
Но для многих людей этот брак имел неприятные последствия. Будучи младше мужа на два с половиной десятилетия, Валентина имела стальной характер и быстро забрала власть над ним в свои руки. Во-первых, Вавины отношения с Идой почти сразу стали прохладными. Ида всё реже бывала у отца и перестала получать от него в подарок картины - всякий раз, когда Шагалу приходила в голову эта мысль, Валентина заявляла, что новая работа уже обещана кому-то другому. Во-вторых, Валентина постаралась изгнать всякую память о Вирджинии, сделав запретной тему прежних отношений Шагала. Пострадал и Давид, которому она запрещала встречаться с отцом. Вава покушалась даже на святое - на Беллу, но тут встретила твёрдый отпор и сдалась.
Что касается творческой сферы, Валентина, с одной стороны, уделяла больше внимания творчеству Шагала, чем кто-либо когда-либо. Вирджиния по сравнению с ней, можно сказать, им как художником вообще не интересовалась, а первая жена всегда была музой. Вторая же стала фактически ещё и менеджером, и благосостояние семьи постоянно росло. Но это привело к тому, что Шагал, по мнению многих, стал слишком заботиться о материальной стороне. Однажды Пикассо поддел его в беседе: "Я знаю, почему ты не выставляешься в России, - ведь там нельзя заработать!" Кроме того, с подачи Валентины "самый еврейский художник столетия" начал сторониться еврейства - перестал рисовать раввинов, грозил подать в суд на человека, предлагавшего включить статью о нём в еврейскую энциклопедию. Старый друг Шагала Бааль-Тшува рассказывает, что на улице между собой они разговаривали на идише, но в присутствии прохожих Шагал мгновенно переходил на французский. После смерти мужа Вава не разрешила главному раввину Ниццы похоронить его на еврейском кладбище, и останки художника обрели покой в Сен-Поль-де-Вансе. А ведь в жилах самой Валентины тоже текла иудейская кровь.
И всё-таки даже в такой, повелительной форме она любила мужа и заботилась о нём. Например, когда в 1973 году, посетив Москву, 86-летний Шагал простудился, Вава категорически запретила ему ехать в Витебск, всерьез опасаясь, что встреча с родным городом, от которого война не оставила камня на камне, может вызвать слишком сильное потрясение уже немолодого художника.
